PROFESSOR IVAN IVANOVICH NEIDING. THE STROKES TO THE PORTRAIT

Full Text

В 2023 году исполнилось 185 лет со дня рождения крупного отечественного судебного медика и общественного деятеля, заслуженного профессора Императорского Московского университета Ивана Ивановича Нейдинга (1838–1904), а в 2024 году исполняется 120 лет со дня его смерти.

Имя этого выдающегося отечественного ученого, одного из основателей московской научной школы судебных медиков неразрывно связано с Москвой и Императорским Московским университетом (Рис. 1).

Иван Иванович Нейдинг родился в Москве 9 августа 1838 года в семье учителя музыки. Среднее образование получил во 2-ой Московской гимназии, где окончил курс в 1855 году. В том же году он поступил на медицинский факультет Московского университета, по окончании которого в 1860 году получил звание лекаря с отличием и с правом после защиты диссертации получить степень доктора медицины. По окончании университета работал ординатором терапевтического отделения Московской полицейской больницы. По предложению своего наставника, профессора Д.Е. Мина (1818-1885) И.И. Нейдинг с 1864 г. начал работать при кафедре судебной медицины в качестве сверхштатного помощника прозектора.

С этого времени вся многолетняя педагогическая и экспертная деятельность И.И. Нейдинга была связана с судебной медициной.

Интерес к жизни и деятельности И.И. Нейдинга не ослабевает и в наше время, о чем свидетельствуют многочисленные работы, посвященные творческому пути ученого. И.И. Нейдингу посвящено несколько монографий [1, 2, 4, 5, 8] и ряд научных публикаций [3, 6, 7, 9], которые в полной мере отражают его вклад в отечественную судебную медицину. Следует отметить тот факт, что работы подобного не только обогащают судебно-медицинскую науку, но и служат для воспитания и расширения кругозора студентов, ординаторов, аспирантов, молодых врачей.

Нет смысла повторять уже написанное раньше. В данной статье мы хотели бы рассмотреть различные литературные источники, которые создают представление о И.И. Нейдинге не только как ученом, но и как человеке. Это и воспоминания современников Ивана Ивановича, и его собственные взгляды на развитие судебной медицины

В своей просьбе об оставлении И.И. Нейдинга на кафедре Д.Е. Мин писал: «Нейдинг, один из отличнейших воспитанников университета, в 1860 г. выпущен лекарем с отличием и с правом по защите диссертации получить степень доктора медицины… С начала нынешнего академического года он ежедневно присутствует при моих практических занятиях со студентами 5-го курса и разделяет со мною все труды по части судебно-медицинских исследований. При этом я имел возможность вполне убедиться в обширных сведениях Нейдинга, в его неутомимом прилежании и отличных способностях. Полагая, что Нейдинг может со временем быть достойным преподавателем при кафедре судебной медицины с токсикологиею, гигиеной и медицинской полицией, я покорнейше прошу медицинский факультет ходатайствовать об оставлении его при университете…» [1, 2].

По ходатайству Д.Е. Мина было разрешено оставить И.И. Нейдинга «при профессоре судебной медицины для вспомоществования ему при практических занятиях со студентами» [1, 2].

В первый же год работы в университете И.И. Нейдинг представил диссертацию «Об атеромазии артерий» (1864), по защите которой был удостоен степени доктора медицины. Диссертация И.И. Нейдинга трактует сложную проблему патологии – этиологию и патогенез изменений стенок артерий, именовавшихся тогда атеромазией. Всесторонне изучив историю и литературу этого вопроса, И.И. Нейдинг на основании собственных наблюдений предложил новую классификацию патологических процессов в стенках сосудов и дал глубокий анализ причин этих поражений.

В 1869 г. И.И. Нейдинг, в связи с назначением его на должность прозектора кафедры, прочитал вступительную лекцию на тему: «О некоторых особенностях судебно-медицинского исследования трупов». В своей лекции он указал, что «патологическая анатомия во многом дополняет судебно-медицинское исследование трупа, но ни в коем случае его не подменяет; это совершенно два различных метода исследования трупа от начала и до конца… В одном случае врач исследует труп для того, чтобы определить и уточнить сущность болезненных процессов по тем изменениям, которые он в нем находит, и тем кончается его деятельность; в другом же случае судебная власть приглашает врача исследовать труп с целью решить особенно занимающие ее вопросы. Различия этих методов исследования проявляются уже при наружном осмотре трупа; патологоанатом не останавливает специального внимания на трупных явлениях, а судебный медик «с помощью их определяет неизвестное время смерти, иногда они ему служат указанием рода смерти и многих других обстоятельств… Наружный осмотр становится важнейшей частью всего исследования» [1, 2, 8].

И.И. Нейдинг выделяет особую, судебно-медицинскую, патологическую анатомию, с которой патологоанатому и клиницисту редко приходится иметь дело – патологическую анатомию смерти от задушения, холода, утопления, отравления газами и ядами [1, 2, 8].

Будучи помощником прозектора, И. И. Нейдинг опубликовал свою известную судебно-медицинскую работу: «О диагностическом значении бороздки на шее при повешении и удавлении» (1868). Работа эта привлекла к себе всеобщее внимание. В начале работы И.И. Нейдинг указал, что бороздка на шее составляет главный, можно сказать, почти единственный критерий судебного врача при дифференциальной диагностике между повешением и удавлением, а также для решения вопроса, прижизненно или посмертно была наложена петля на шею [1, 2].

И.И. Нейдинг принадлежал к числу лучших представителей профессуры Московского университета конца XIX века. С именем И.И. Нейдинга связан период блестящего научного расцвета кафедры судебной медицины медицинского факультета.

За 22 года заведования кафедрой И.И. Нейдинг многое сделал для того, чтобы преподавание судебной медицины соответствовало все возраставшим практическим запросам. Так, например, именно им было положено начало исследованию вещественных доказательств биологического происхождения.

Способ изложения предмета на лекциях, принятый профессором И.И. Нейдингом, был лекционно-демонстрационный. Препараты музея, рисунки, муляжи составляли обязательную принадлежность его лекций и практических занятий. И.И. Нейдинг считал необходимым чаще исследовать трупы, представлявшие действительный интерес в судебно-медицинском отношении, чтобы можно было обучать своих слушателей – будущих уездных и городовых врачей – производству сложных судебно-медицинских исследований.

По этому поводу И.И. Нейдинг много раз обращался в полицейские и следственные органы с просьбой о том, чтобы в университет чаще доставлялись трупы лиц, погибших насильственной смертью. «Медицинский факультет, – писал И. И. Нейдинг, – придает особую важность в практических упражнениях студентов в производстве судебно-медицинских вскрытий и очень дорожит тем научно-учебным материалом, который доставляет полиция в анатомический театр» [1, 2].

Положение эксперта в уголовном процессе И.И. Нейдинг определял так: «Врачу лучше спокойно оставаться на строго медицинской точке зрения; никогда не выходить из роли сведущего лица, тем более, что эксперт имеет право отклонить неуместные вопросы. Более всего он должен остерегаться принимать на себя роль обвинителя или защитника. Дело эксперта – совершенно объективное: объяснить известные факты или отношения их между собою; что же касается дальнейших из них заключений, то это принадлежит суду» [1, 2].

На II, IV, VIII съездах Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова И.И. Нейдинг руководил секцией судебной медицины. На II съезде И.И. Нейдинг выступил с докладом «О необходимости более точного разъяснения положения врачей-экспертов в различных фазах судебного следствия». В этом докладе им был выдвинут ряд принципиальных требований, имевших большое значение для организации судебно-медицинской службы в России [1, 2].

Яркая характеристика И.И. Нейдинга дана в воспоминаниях современников. Небольшой очерк об И.И. Нейдинге, публикуемый нами впервые, был обнаружен в любопытной рукописи «Профессора Медицинского факультета Московского Университета в период от 1881 по 1886 г. Краткие очерки, составленные по воспоминаниям А. Живаго. Москва, 1933 г.» (оригинал хранится в собрании А.В. Смирнова). Автор воспоминаний – известный московский врач, искусствовед, путешественник и фотограф Александр Васильевич Живаго (1860-1940), изучавший судебную медицину у профессора Нейдинга в 1882/1883 учебном году. Воспоминания А.В. Живаго представляют особый интерес как живое свидетельство современника, характеризующее не только личность И.И. Нейдинга, но и особенности преподавания судебной медицины в Московском университете во второй половине XIX века.

«…Оканчивая курс наук на медицинском факультете Университета, мы получали и диплом на звание уездного врача, а посему мы должны были получить знакомство с весьма важной для уездного врача отрасли медицинской науки – с судебной медициной. Лекции по этому предмету читал нам на 2^м курсе профессор Иван Иванович Нейдинг, пользовавшийся очень большой известностью и очень большим авторитетом. Мы знали, что в школе его получили свою практическую подготовку весьма многие ученики его – будущие уездные врачи. К нему же за советом и для усовершенствования своих знаний приезжали врачи из целого ряда соседних губерний.

Суды относились к его всегда крайне авторитетным суждениям по поводу того или другого случая с неизменным уважением, а Ивану Ивановичу нередко приходилось выезжать из Москвы на судебные сессии для экспертизы в провинцию.

В 1882 г. Нейдингу было 44 года, и, насколько помню, в гладко причесанных на пробор белокурых с золотистым оттенком волосах его мы не видали седины, не было ее и в коротко подстриженных усах. Высокий ростом, худой, с довольно крупными чертами лица, со спокойным, всегда сосредоточенным взором серых глаз, при общей бледности лица, он не казался человеком, отличающимся цветущим здоровьем, но против этого говорила не покидавшая его энергия, неистомимость и поразительная, в общем, работоспособность. Бывали случаи, что при нас он производил три-четыре тщательно проведенных вскрытия трупов, доставлявшихся к нему в его судебно-медицинский кабинет, расположенный на дворе старого университета.  

Сделав на первой лекции прекрасное, обстоятельно и просто изложенное вступление к своему курсу, он раза 3 в неделю собирал нас на лекции, которые мы старались не пропускать, считаясь с мастерством их изложения, нередко в форме собеседования и иногда с философским налетом.

Мотивы лишения себя жизни того или другого лица или те случаи, где на сцену выступали преступные акты, всегда разбирались детально, и построенное в заключение резюме никогда не оставалось логично не обоснованным.

К сожалению, на вскрытия трупов, благодаря небольшим размерам помещения, допускались лишь очередные группы студентов и таким путем нередко от нашего, заинтересованного газетным сообщением или слухами, внимания ускользали те или другие, иногда казавшиеся весьма загадочными и не всегда легко выяснявшиеся обследованием трупа подробности.

Ровно 50 лет прошло с тех пор, когда я заносил в особую тетрадь на память интересные случаи этих вскрытий и очень сожалею, что предпринятые мною розыски этих записей не увенчались успехом.

В воспоминании все же остались кое-какие, из которых назову:

1. Вскрытие трупа молодой красавицы – женщины легкого поведения, задушенной в состоянии опьянения при посредстве подушки, как то было выяснено профессором Нейдингом, в одном из номеров для свиданий при Московском Эрмитаже.
2. Вскрытие и обследование трупа почтенного старца, доставленного к профессору спустя 4 месяца после погребения. В этом случае крайне осторожный в своих заключениях Иван Иванович остановил в конце концов наше внимание на все же замеченных им следах удушения при посредстве шнура, не от того ли халата, в котором лежал пред нами на столе сохранивший еще свой облик, покрытый налетом плесени, покойник.
3. Припоминается мне и тот случай вскрытия, когда Иван Иванович предупредил нас, что при разрезе сильно вздутого живота основательно распухшей еще не старой женщины-утопленницы, выброшенной Москвой-рекой с большим запозданием, произойдет очень гулкий взрыв скопившихся в животе газов. Несмотря на холодную погоду, большое окно кабинета было раскрыто, взрыв прозвучал оглушительно, и в отворенное окно унеслись вырвавшиеся из живота, одуряющего своим благовонием, свойства газы [sic]. В этом случае у погибшей также насильственной смертью женщины была обнаружена беременность на 5^м месяце.
4. Помнится мне и тот случай, когда профессор предупредил нас не прикасаться рукой к трупу мужчины средних лет, вскрытие которого оказалось необходимым вследствие молниеносно наступившей смерти. Предположение Ивана Ивановича, что мы имеем в данном случае у ремесленника-кожевника, изготовлявшего кожаные ремешки, случай смерти от заражения сибирской язвой, было подтверждено. Капля крови покойного под микроскопом, подготовленным на случай и помещенным на подоконнике, дала нам возможность видеть сибиро-язвенные бациллы. Мы удивились хладнокровию профессора, вскрывавшего не спеша этот труп в тонких резиновых перчатках.

Проходили перед нашими глазами и случаи самоубийств при посредстве выстрелов из револьвера в висок, в рот или в области сердца (в числе их был один студент), и трупы умерших от таковых же ран, нанесенных преступной рукой. Доставлялись трупы и отравленных, внутренности которых по изъятии направлялись для выяснения свойства того или другого яда путем судебной химии. Решение вопроса, имеется ли в данном случае дело с самоубийством или убийством, в некоторых случаях, довольно частых, требовало самого тщательного обоснования. 

Требовательным, но отнюдь не суровым экзаменатором был Иван Иванович двукратно на 2^м и на 5^м курсах, когда обращалось особое внимание на знания студента не только по вопросам судебной медицины, но и эпизоотии и так называемой ветеринарной полиции».

Следует отметить, что данная работа имеет не только познавательное значение, но несет и идею воспитания молодых специалистов. Люди, подобные И.И. Нейдингу, составляют цвет отечественной медицины и педагогики. Многие положения исследований И.И. Нейдинга не утратили актуальности и в наши дни. Память о выдающемся отечественном ученом и педагоге навсегда сохранится среди судебных медиков России.

About the authors

Askold V. Smirnov

Рeoples’ Friendship University of Russia named after Patrice Lumumba

Author for correspondence.
Email: ascold20@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-6017-5310
SPIN-code: 8821-7740
Scopus Author ID: 57295395300

PhD, assistant lecturer at the Department of Forensic Medicine, Medical Institute, 

Russian Federation, 6 Miklukho-Maklaya street, 117198 Moscow, Russian Federation

Evgeny H. Barinov

Russian University of Medicine; Peoples’ Friendship University of Russia named after Patrice Lumumba

Email: ev.barinov@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4236-4219
SPIN-code: 2112-4568
Scopus Author ID: 7005474531

MD, Dr. Sci. (Med.), Professor of the Department of Forensic Medicine and Medical Law; Professor of the Department of Forensic Medicine 

Russian Federation, 17/6 Federativny prospekt, 111396 Moscow, Russian Federation; 6 Miklukho-Maklaya street, 117198 Moscow, Russian Federation

Yana A. Voronko

Bureau of Forensic Medical Examination of the Department of Healthcare of Moscow

Email: vrnkyana@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-9191-8500

forensic doctor

Russian Federation, 3 Tarny proezd, 115516 Moscow, Russian Federation

References

Supplementary files